Формула преступления

1985 год. Пока искалеченный в погонях за преступниками коллежский секретарь Родион Ванзаров приходит в себя, его напарник и друг криминалист Аполлон Лебедев вспоминает самые горячие детективные расследования, которые они провели вместе. Полиция, словно исповедник, становится свидетелем самых страшных человеческих грехов: под личиной тихого обывателя может скрываться чудовище. Вот убийство на фоне противоестественной половой склонности; вот мертвый муж встает из могилы, чтобы отомстить распутной жене-баронессе; а вот пир во время чумы, когда красивейшего мужчину убивают в разгаре празднества… Рискуя жизнью, Ванзаров и Лебедев окунаются в пучину порока, чтобы восстановить справедливость! Российская империя может спать спокойно. Для меня слово исторически всегда находится в больших кавычках. Потому что на самом деле мои персонажи — это, скорее, такие аватары современных людей. Кроме того, язык 19-го века мы слышали только в каких-то дневниковых записях или газетных статьях, а это всегда некое отражение, условный язык, который как бы передается через определенные каналы. Настоящего языка 19-го века мы не знаем. И моя задача была сделать его таким, чтобы современному человеку казалось, что это как раз язык 19-го века, и при этом он не вызывал бы отторжения. Исторический — это современный детектив в исторических декорациях. Их я стараюсь делать как в театре. Когда вы сидите на десятом или на пятом ряду, вам кажется, что там на заднике лес, море или еще что-нибудь, а если подойти поближе, то увидите холстины, грубые мазки краски, деревянные конструкции, которыми все это сколочено. Моя задача — сделать некий виртуальный мир в голове читателя, чтобы закрутились его шестеренки и чтобы серое вещество, которое есть не только у Эркюля Пуаро, но и у каждого из нас, заработало в полную силу Антон Чиж, из интервью.